Или о котиках, или ничего. Правозащитники об ужесточении законодательства об иноагентах

Госдума уже в декабре может принять пакет поправок в законодательство об иностранных агентах, которые, в частности, распространяют статус иноагента на физических лиц, позволяют властям отменить и перенести любое публичное мероприятие, объявить любой блог просветительской деятельностью и благодаря широкой трактовке понятия «политическая деятельность» фактически дают право признать любого человека иностранным агентом. Как новые законодательные инициативы изменят жизнь НКО и общества в целом, объясняют российские правозащитники (Сахаровский центр, Международный Мемориал, Правозащитный центр «Мемориал», Московская Хельсинкская группа, Фонд «Общественный вердикт», Информационно-аналитический Центр «Сова», Правозащитный совет Санкт-Петербурга, РОО «Человек и закон» (республика Марий Эл), СПб ОО «Гражданский контроль»), принявшие участие в конференции на базе Сахаровского центра.

Уязвимые НКО

Татьяна Глушкова, старший юрист программы «Ведение дел в ЕСПЧ», член Совета ПЦ «Мемориал»:

Зарегистрированные НКО, внесенные в реестр иноагентов, в соответствии с новыми поправками будут обязаны предоставлять Министерству юстиции всю информацию о своей деятельности, то есть о реализуемых ими программах и проводимых мероприятиях. Причем заблаговременно, то есть до старта этих программ и мероприятий. Также НКО будут обязаны ежегодно отчитываться, что из намеченного они сделали, а что не сделали. А Минюст получит право запретить реализацию программы полностью или частично.

Действующее законодательство и так позволяет наказать организацию за противоправную деятельность, вплоть до ликвидации. Однако, согласно новому законопроекту, единственным условием для запрета НКО должно быть то, что этот запрет должен быть «мотивирован». Каким может быть этот мотив, не уточняется. Например, в «Мемориале» есть программа поддержки политических заключенных. По логике законопроекта Минюст может запретить эту программу, мотивировав свое решение тем, что в России нет политзаключенных.

Если НКО откажется реализовать запрет Минюста, то она сама может быть ликвидирована через суд. Таким образом у Минюста появляется право ликвидировать некоммерческую организацию. На практике это означает, что любая НКО, внесенная в реестр иностранных агентов, в любой момент может оказаться в ситуации, когда ей либо придется отказаться от своей деятельности, либо быть готовой к ликвидации. Впрочем, по сути, это одно и то же.

Кроме того, вводится запрет на распространение материалов самой организации, выполняющей функции иноагента, и запрет любых материалов об этой организации без соответствующего указания. Также все лица, которые как-то причастны к работе этой НКО, будь они членами, руководителями и даже просто рядовыми сотрудниками, должны «при осуществлении политической деятельности» (ее весьма широкое определение можно найти в статье 2 Федерального закона «О некоммерческих организациях») сопровождать все распространяемые ими материалы указанием на то, что они являются сотрудниками организации, выполняющей функции иноагента. Это означает, что никто, включая уборщицу, не сможет запостить у себя в соцсети ничего, кроме котика или еды, не сопровождая это указанием на то, что он работает в организации-иноагенте. Иначе их ожидают значительные штрафы.

Никто, включая уборщицу, не сможет запостить у себя в соцсети ничего, кроме котика или еды, не уточнив, что является иноагентом

Еще одно новшество – введение реестра незарегистрированных объединений, выполняющих функцию иностранного агента. Это означает, что любая группа граждан, собравшаяся ради достижения каких-то целей (не только, чтобы заниматься правозащитной деятельностью, но и, например вместе слушать музыку, которая им нравится), если она занимается «политической деятельностью» и имеет хотя бы 10 рублей иностранного финансирования, вносится в новый реестр и на нее фактически возлагаются те же обязательства, что и на зарегистрированную организацию. То есть, отчитываться о своей деятельности, об источниках финансирования, предоставлять информацию об учредителях, о руководящих органах, указывать в своих публикациях, что объединение является иноагентом. Это же будет обязано делать СМИ, если пишет о таком объединении. Каким образом будут выявляться эти объединения, непонятно. За невыполнение всех этих требований предусмотрены штрафы.

Физлица-иноагенты

Александр Верховский, директор Информационно-аналитического центра «Сова»:

В декабре прошлого года была принята норма о физических лицах-иностранных агентах, которые должны быть при этом СМИ. Она была составлена столь сложным образом, что применить ее было невозможно. Сейчас новая норма вносится в закон «О мере воздействия на лиц, причастных к нарушениях основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации». Это так называемый «закон Димы Яковлева». В законопроекте предлагается два основные критерия для определения физического лица как иноагента. Первый – поддержка в виде денег или имущества от чего-то нероссийского (организации, государства или просто человека, не обладающего российским гражданством) или в виде организационно-методической помощи, что бы это ни означало. Второй критерий: сбор информации в военно-технической области, которая может быть использована против интересов России, или занятие политической деятельностью в интересах иностранного государства или организации, даже в интересах частного лица, не гражданина России. «Политическая деятельность», напомню, де-факто включает в себя любую публичную оценку деятельности любых органов государственной власти. Поэтому стать иностранным агентом в России может каждый.

«Политическая деятельность» де-факто включает в себя любую публичную оценку деятельности любых органов государственной власти

Далее человек должен заявиться в Минюст, который его внесет в специальный реестр. Но если не заявился, то Минюст внесет его сам. Под эти критерии не подпадают дипломаты, журналисты иностранных изданий, даже тех, которые внесены в список иностранных агентов (если только журналист не делает чего-то, «несовместимого с профессиональной деятельностью журналиста»). Из списка можно даже выйти после проверки органами юстиции. В дальнейшем этот человек должен раз в полгода подавать отчет о своей политической деятельности, а также о получении (об источниках) и расходовании нероссийских средств и имущества (сотрудник НКО-иноагента фактически должен будет отчитываться о том, как расходует свою зарплату). Если не смог это правильно сделать, то получаешь штраф от 30 до 50 тысяч рублей.

Естественно, этот человек в каждом своем публичном заявлении, которое может быть оценено как политическое, должен будет добавлять оговорку, что он иностранный агент. Если не добавил – штраф от 10 до 30 тысяч рублей. Разумеется, этот человек не может иметь доступ к гостайне, не может занимать государственную должность, даже должность в местном самоуправлении. Если этот человек вдруг участвует в выборах, он помечается как «физическое лицо, являющееся иностранным агентом». Более того, другой человек, который в течение двух лет до объявления об этих выборах получил деньги от такого физлица-иноагента или от НКО-иноагента, помечается как кандидат, аффилированный с иностранным агентом.

СМИ запрещено распространять информацию о любом иностранном агенте без соответствующей оговорки. Это положение вносится в 4-ю статью Закона о СМИ. Но относится это не только к СМИ, но и к интернету в целом: это запрещено в информационно-телекоммуникационных сетях, то есть речь не только про сайты и соцсети, но и про почту и мессенджеры. Если обычный гражданин или журналист все-таки допустил упоминание без соответствующей оговорки, то за это полагается штраф: для частных лиц – 2000-2500 рублей, для юридических – от 40 до 50 тысяч рублей. Это серьезное ограничение свободы слова и явное ограничение права быть избранным.

Несвобода собраний

Сергей Давидис, руководитель программы «Поддержка политзаключенных», член Совета ПЦ «Мемориал»:

Депутат Дмитрий Вяткин предложил три законопроекта, два из которых вносят содержательные изменения в регулирование реализации права свободы слова и собраний, а один – предлагает наказание за нарушение устанавливаемого порядка. Наиболее существенное изменение касается финансирования всех публичных мероприятий. Теперь для проведения публичного мероприятия нужно будет указать не только место, время, цель, организаторов и формат, но и расчетный счет, на который будут собираться пожертвования. Все деньги, предназначенные для проведения мероприятия, должны перечисляться только на этот счет. Наличные средства принимать запрещается. Переводя деньги на такой счет, свои реквизиты полностью должны будут указать как физлица (ФИО, адрес, паспортные данные, дату рождения, гражданство), так и юрлица (дату регистрации, адрес, банковские реквизиты). Таким образом, внесение средств на такое мероприятие становится нетривиальной задачей.

Кроме того, установлена целая группа лиц, которой запрещено вносить средства на счет мероприятия. Это иностранные и международные субъекты, лица до 16 лет, юрлица, зарегистрированные меньше чем за год до момента перечисления, анонимы (физ- и юрлица, которые не указали хоть один из необходимых реквизитов) и НКО, признанные иностранными агентами. Последним в принципе запрещается тратить деньги на финансирование чужих публичных мероприятий. При этом НКО-иноагенту не запрещается самому проводить публичное мероприятие. Но непонятно, сможет ли оно само внести средства на счет, открытый для проведения собственного мероприятия, если оно само является иноагентом. Таким образом, это регулирование ставит под угрозу, например, акцию «Возрождение имен», которую каждый год проводит «Международный мемориал».

После проведения мероприятия требуется подать отчет о сборе средств и финансировании, неизрасходованные средства необходимо будет вернуть пропорционально вложенным средствам. За любое нарушение этого порядка вводится наказание. Физлицам – 10-20 тысяч рублей, должностным – 20-40 тысяч, юрлицам – 70-200 тысяч. Отдельное наказание вводится для тех, кто финансировал мероприятие, не имея такого права. Очевидно, что, вводя регулирование финансирования публичных мероприятий, схожее с финансированием избирательной кампании, законодатель ставит перед собой цель еще больше усложнить и без того уже затрудненную реализацию права на свободу слова и собраний гражданами в целом.

Финансирование публичных мероприятий будет регулироваться подобно финансированию избирательных кампаний

Второй законопроект Вяткина устанавливает еще одно ограничение - цель проведения публичного мероприятия должна быть четко заявлена и не может быть изменена иди дополнена. Нельзя будет изменить и форму, и заявленное число участников. Органам исполнительной власти дано право отзывать разрешение на уже согласованное мероприятие, если выяснится, что организация в одностороннем порядке распространяет информацию об изменении цели, формы или количества участников. То есть, например, если организатор скажет, что к его публичному мероприятию, посвященному защите прав человека, могут присоединиться экологи со своей повесткой, то это может быть воспринято как изменение цели мероприятия. Но стоит иметь в виду, что с таким заявлением может выступить и человек, не имеющий отношения к организаторам. Таким образом, создается дополнительная возможность ограничения уже согласованного мероприятия – власть будет решать, что соответствует, а что не соответствует заявленной цели.

Кроме того, вводятся дополнительные ограничения на места проведения мероприятий, и, что важнее, органам власти теперь дается право под предлогом чрезвычайной ситуации, терактов, либо их угрозы, изменить время и место, а то и дату публичного мероприятия. То есть ссылаясь на эти угрозы, публичное мероприятие можно в любой момент отменить. Кроме того, теперь в законопроекте прямо указывается на то, что последовательно сменяющие друг друга граждане в одном одиночном пикете суд может признать участниками одной публичной акции.

Образование на замке

Сергей Лукашевский, директор Сахаровского центра:

В пояснительной записке к законопроекту «О внесении изменений в закон об образовании» говорится, что главная его цель – противодействие международному вмешательству, негативному для России, в процесс передачи знаний. Собственно иностранному вмешательству посвящена незначительная его часть. Законодатель предлагает, чтобы любое образовательное учреждение, если оно хочет заключить с любой иностранной структурой договор об оказании каких-то образовательных услугах вне образовательной программы (просвещение), должно будет получить визу федерального органа исполнительной власти. Это означает, что ни региональная школа, ни большой региональный вуз, скорее всего, не будут затруднять себя столь сложной процедурой.

В законопроекте есть и более угрожающие инициативы. Например, законопроект предлагает наделить орган исполнительной власти правом регулировать всю сферу просвещения. По традиции общей правовой неопределенности, которую все больше выстраивают российские законодатели, в этом законопроекте нет комментария, в чем именно это регулирование будет заключаться. Он просто будет – как решит правительство, как решит правительственный орган.

Кроме того, дается определение просветительской деятельности. И оно, как и определение политической деятельности, чрезвычайно широко. В него, согласно законопроекту, может войти «распространение знаний, умений, навыков, опыта, компетенции». То есть по большому счету почти любой информации, кроме личного рассказа о своем здоровье и котиках, можно объявить просвещением. Никаких других границ для определения этого вида деятельности законодатель не обозначил. Из этого следует, что любой блог, в котором человек что-то рассказывает, например, о книге, которую прочитал (делится знаниями), о своей деятельности (делится опытом), можно признать просветительской деятельностью, а, значит, он может попасть под регулирование государственных органов.

Законотворец решил специально оговорить, что запрещено: не допускается сообщение «недостоверных сведений об исторических, о национальных, религиозных и культурных традициях народов, а также для побуждения к действиям, противоречащим Конституции Российской Федерации». В российских толковых словарях слово «недостоверный» определяется как «сомнительный». Сомневаться можно в чем угодно. Историк Дмитриев, который сейчас преследуется, доказал, что в Сандармохе были захоронены именно жертвы массовых расстрелов. Но Российское военное историческое общество (РВИО) в этом сомневается и выдвигает другую версию. Получается, что государство хочет наделить себя правом определять, какая точка зрения достоверна, а какая – нет. Как показывает опыт с применением закона о распространении фейковой информации, власть считает недостоверной ту информацию, которая противоречит ее официальной версии. Таким образом, через этот законопроект законодатель, с одной стороны, пытается лишить российских граждан права на свободный обмен информацией, а, с другой стороны, косвенно вводит возможность цензуры для целого блока сведений, связанных, например, с историей, с правами человека и с чем угодно.