Цифровой переход. Интеллектуальные сети России - «Новости - Энергетики»

По оценкам ПАО «Россети», основным эффектом от цифровизации должно стать 30-процентное сокращение трех показателей: CAPEX (капитала, использующегося для приобретения или модернизации физических активов), OPEX (операционных затрат) и потерь в сетях. По мнению «Россетей», названные показатели реальны и достижимы.С этим согласны в McKinsey & Co, которые в своем исследовании прогнозируют рост эффективности для сетевых компаний в результате цифровизации больше 40%.

CAPEX, OPEX и потери

CAPEX, составляющий сейчас 3–11 млн рублей за 1 МВА, к 2030 году должен снизиться в среднем до 4,5 млн рублей. OPEX «Россетей», колеблющийся на уровне 44–147 рублей за 1 км, также должен упасть на 30% – до 56 рублей за 1 км. Уменьшение этих показателей позволит повысить доступность и надежность отечественных электросетей: к 2030 году срок техприсоединения новых потребителей (до 150 кВт) снизится с нынешних 192 дней до 120 (в 2013 году – 297, текущий диапазон 79–323 дня), среднее время устранения аварий – с 4,7 до 2,4 часа (в 2013 году – 10,6, текущая вилка – 1,1–11 часов).
Средние потери в российских сетях составляют 9,05% (диапазон колебаний 5,1–18%). С 2013 года показатель снизился на 0,6 п.п. После цифровизации к 2030 году он должен уменьшиться до 6,5% в среднем по «Россетям».


Если говорить о прогнозируемом снижении потерь, то в экспертном сообществе, где широко обсуждается концепция цифровизации электросетевого комплекса, участники дискуссии обращают внимание на то, что проект «Строительство интеллектуальных сетей», который уже несколько лет проводится в Калининградской, Ярославской и Тульской областях, не показал большого эффекта. Он не приносит видимых результатов: заявленный эффект в виде снижения объема потерь не виден. В Калининградской области размер потерь незначительно снизился – на 3,2%. В Ярославской области он вообще не изменился. К слову, 22 декабря 2017 года совет директоров поручил менеджменту компании «принять меры по снижению убытков от реализации этого проекта и по выходу на его безубыточную реализацию».
Есть, правда, и положительный пример цифровизации – строительство подстанции «Тобол» в Тюменской области. В ходе реализации проекта был задействован весь комплекс цифровых технологий. При этом затраты на строительство подстанции не превысили аналогичные показатели для традиционных подстанций, а внедрение инновационных технологий было обеспечено в рамках имеющихся тарифных решений.

Внешние источники и внутренние резервы

Реализация проекта перехода электросетей страны на цифровые технологии потребует существенных инвестиций. Переход всей страны на цифровые технологии в электросетях был оценен Минэнерго сначала в 4 трлн рублей, и чуть позже ведомство скорректировало свою оценку проекта, назвав ориентир в 2 трлн. При этом министерство отмечает в связи с реализацией цифровизации сетевого комплекса «возникающую перспективу последующего экспорта технологий на мировой рынок и возможной доли от мирового рынка в 10–12%».
Вопрос финансирования этого проекта в связи с его стоимостью, который «Россети» оценивают в 1,3 трлн рублей, большой, но не единственный из тех, что должен быть урегулирован госкорпорацией с властями. К уже привычному перечислению не решенных на сегодняшний день вопросов сетевого комплекса, включающему в себя незагруженные сетевые мощности, которые не приносят дохода, но требуют средств на содержание; внедрение методики эталонных затрат в сетях и долгосрочных тарифов на передачу энергии, а также перекрестное субсидирование, добавилась еще и цифровизация с определением источников ее финансирования.

По мнению заместителя начальника управления регулирования электроэнергетики ФАС Алексея Воронина, цифровизация должна финансироваться не за счет тарифа, а за счет получаемой сетевыми компаниями экономии. Чиновник обращает внимание, что задачу цифровизации сетевого комплекса одному участнику не решить – ее должны решать потребители, сетевые организации и субъекты генерации. Алексей Воронин считает, что в настоящее время еще не созданы условия для развития производства таких цифровых систем, нет рынка их сбыта, отсутствуют типовые технические решения – а сетевым организациям уже предлагается все оцифровать.
Тут с чиновником можно и поспорить. Цифровизация – реальность дня сегодняшнего. Активное внедрение цифровых технологий в инфраструктурные отрасли создает огромный рынок. Понятно, что переход на цифру – шаг необходимый, но без четкого регуляторного контроля и стимулирования самого процесса, с одной стороны, и использования отечественных технологий и элементной базы, без ограничения нагрузки на потребителя, с другой, он может превратить благое дело в очередное препятствие для роста экономики и, если рассматривать аспект кибербезопасности, даже повысить ее уязвимость перед внешними угрозами.
По мнению директора Института проблем ценообразования и регулирования естественных монополий Высшей школы экономики Ильи Долматова, внедрение цифровых технологий не должно являться самоцелью, а должно создать возможность оптимизировать все процессы, связанные с производством электроэнергии и ее потреблением. Сейчас процесс тарифообразования несовершенен: регуляторы принимают решения с не очень качественными данными, сказал он «Энергополису».

Цифровую программу «Россетей» нередко сравнивают с другой масштабной программой в энергетике – ДПМ-штрих. Объясняется это соотносимыми суммами требующихся инвестиций на их осуществление. Там 1,5 трлн, и тут похожая сумма. Но есть и отличие. Как говорится, эти программы – две большие разницы. И главным отличием программы цифровых сетей является то, что «Россети» должны будут оцифровывать себя за свой счет, а не за деньги потребителя. Где взять те самые деньги, если рост тарифов надо ограничивать? По мнению заместителя генерального директора ИПЕМ Александра Григорьева, сетям необходимо искать внутренние резервы повышения эффективности и за счет получаемой в результате экономии (или создания реальной перспективы такой экономии в будущем) финансировать инновационные мероприятия как самостоятельно, так и с привлечением внешних источников. Цифровизация – проект инвестиционный, с расчетным сроком окупаемости 14 лет. Помимо срока возврата инвестиций ключевыми параметрами программы должны стать IRR (внутренняя норма доходности) на уровне 13%, NPV (чистый дисконтированный доход по ставке 11%) – 70 млрд рублей.
В общем, в «Россетях» уже посчитали, что компании порядка 30% надо будет изыскать за счет перераспределения средств в рамках действующей инвестпрограммы и еще 810 млрд рублей придется занимать. Погашение кредитов будет осуществляться за счет экономии в условиях долгосрочных правил, в первую очередь – долгосрочных тарифных решений. По расчетам госкомпании, при таком сценарии показатель «долг/EBITDA» на пике вырастет с нынешних 1,9 до 2,5. К слову, долговая нагрузка монополиста на фоне предварительных оценок заимствований выглядит вполне корректно и правдоподобно.
На первом этапе, до 2022 года, в сети в рамках цифровизации планируется инвестировать 370 млрд рублей (28%), на втором (2025 год) – 575 млрд рублей (45%), на третьем (2030 год) – 355 млрд рублей (27%). Такое распределение средств обусловлено эффектами от реализуемых мероприятий в рамках выбранной финансовой модели, отмечают в «Россетях». Минимальный объем дефицита средств на цифровизацию по всем «дочкам» госхолдинга предварительно оценивается примерно в 300 млрд рублей. По словам Павла Ливинского, пик объема заимствований придется на 2024–2025 годы. При этом экономические эффекты от цифровизации в виде снижения затрат пойдут с 2022 года – и дальше по нарастающей.
Что касается «изысканий внутренних резервов», то, по мнению главы «Россетей», значимыми источниками финансирования цифровизации должны стать внутренняя оптимизация и наращивание доли нетарифных поступлений. Развитие новых компетенций и дополнительных заработков возможно в сегментах накопления и хранения энергии, оптимизации потребления, проектах городского освещения, создания зарядной инфраструктуры для электрокаров. Установление экономически обоснованной платы за техприсоединение (ТП) может дополнительно принести холдингу до 235 млрд рублей, перераспределение перекрестки по всем потребителям (кроме населения), идею которого поддерживают в «Россетях», – до 362 млрд рублей. При получении налоговых льгот «Россети» могли бы сэкономить еще до 61 млрд рублей, подсчитали в компании.
Одним из финансовых инструментов модернизации сетей должны стать долгосрочные тарифы. По мнению «Россетей», принятие таковых позволит сетевым компаниям получать инвестиции, в том числе для цифровизации, а затем погашать кредиты за счет тарифной выручки, которая гарантируется на среднесрочный период. Разработка нормативных документов для заключения долгосрочных регуляторных соглашений между регионами и сетевыми компаниями, на основании которых и будет устанавливаться долгосрочный тариф, активизировалась осенью прошлого года после заявления главы «Россетей» о возможном отказе от дивидендных выплат. Участники процесса пока еще выражают робкую надежду, что правительство внесет проект, а Госдума примет его в ходе весенней сессии. Однако уже сейчас с большой долей вероятности можно утверждать, что пилотные регионы смогут перейти на долгосрочные сетевые тарифы не ранее 1 июля 2019 года. Выступая в Сочи, Павел Ливинский выразил надежду, что поправки в законодательство, легитимизирующие долгосрочные тарифные соглашения, будут приняты Госдумой до конца второго квартала. Это открыло бы возможность вводить долгосрочные тарифы уже с 1 июля 2018 года. Подобные договоры регионы и сетевые компании могут подписывать и сейчас, но их обычно легко оспорить, их правовая основа зачастую вызывает вопросы.
Но пока Минэнерго и Федеральная антимонопольная служба (ФАС) спорят, будут ли долгосрочные соглашения между регионами и сетевиками иметь приоритет над общими нормами тарифного регулирования.

Не сегодня. Завтра

Однако надежды Павла Ливинского, полагающего, что законопроект уже внесен в нижнюю палату парламента, на оперативную корректировку законодательства даже сейчас выглядят призрачными. Документ передан в правительство с разногласиями Минэнерго и ФАС, сообщил Вячеслав Кравченко. В ФАС считают, что действие соглашений об установлении долгосрочных тарифов должно быть ограничено общими принципами тарифного регулирования и принятыми нормативными актами; в Минэнерго считают, что прописанные в договорах условиях должны выполняться вне зависимости от иных законодательных норм. И ФАС, и Минэнерго направили в кабмин перечень разногласий, окончательное решение будет приниматься в правительстве. Когда оно последует, непонятно. После этого законопроект должен пройти три чтения в Госдуме, потом получить одобрение в Совете Федерации и поступить на подпись президенту.


Программа цифровизации сетей ставит большие задачи в части госрегулирования, которое исторически и фатально отстает от потребностей участников рынка электроэнергии. Существующий ряд инициатив, предусматривающий прогнозное изменение поведения потребителей, еще не нашел отражения на практике и не работает при установлении тарифа. Эти инициативы в основном направлены на улучшение учета в интересах потребителя и ресурсоснабжающей организации. Учет надежности, учет загрузки электросетевого оборудования, учет реактивной мощности при оплате потребителями – все есть в этих разрабатываемых документах. Дальнейшее развитие этих инициатив может предусматривать и дальнейшие шаги, связанные с резервом мощности, с возможностью продажи электроэнергии непосредственно потребителями, если они будут обладать такой возможностью. По сути, речь идет о совершенствовании тарифного меню для потребителей цифровых возможностей обновляемой сети. Но пока это только в рабочем портфеле законодателей, а не в законе, который, что понятно уже сегодня, не отвечает возникающим потребностям. И все это, как и долгосрочный тариф, – неиспользованный потенциал технологических решений, который сегодня предлагается концепцией цифровизации.