Мадалина Сису Викари: «Санкции США против «Северного потока-2» направлены на уменьшение геополитического влияния России» - «Новости

Строительство газопровода «Северный поток – 2» давно уже вышел за сугубо экономические рамки. В то время как США могут ввести экстерриториальные санкции в отношении газопровода, Германия выражает поддержку проекту на самом высоком уровне, а глава комитета Бундестага по энергетике Клаус Эрнст и вовсе предложил наложить санкции на американских сенаторов, которые инициировали новые ограничительные меры против газового проекта.
Мадалина Сису Викари — эксперт по европейской энергетической политике и геополитике в Брюсселе, - рассказала Energypolis, как «Северный поток-2» скажется на взаимоотношениях между Россией, Евросоюзом и США.

— В чем вообще заключается конфликт интересов, кому мешает Nord Stream 2, как поделена газовая карта Европы и кто хочет ее переделать?
— Вокруг «Северного потока-2» возникло несколько групп интересантов, представляющих различные стороны. Их можно разделить на две основные категории: экономические/геоэкономические и геополитические.
Несомненно, Украина была заинтересована в сохранении своей роли основного маршрута для экспорта российского газа в Европу. Это противоречило интересам России, которая желала отклониться от этого маршрута и создать новый. Стоит упомянуть, что другие участники поддержали Украину в защите ее интересов: некоторые страны Центральной и Восточной Европы, особенно Польша; Соединенные Штаты, и, в конечном итоге, ЕС, который сыграл решающую роль в переговорах и заключении соглашения о транзите газа, подписанного в декабре прошлого года.
Основной геоэкономический интерес, на мой взгляд, связан с продвижением СПГ из США и закрытием долгосрочных контрактов. Помимо очевидных коммерческих аспектов, тема СПГ из США также подразумевает геополитические планы Вашингтона помочь странам, прежде всего, Восточной Европы уменьшить их энергетическую зависимость от России, и, следовательно, снизить влияние России.
Снижение геополитического влияния России является основным интересом не только Соединенных Штатов, но и нескольких государств-членов Европейского союза. Страны, где критический настрой в отношении России все еще присутствует, секьюритизировали свою энергетическую зависимость от Москвы и увидели в трубопроводе «Северный поток- 2» инструмент, который может поставить под угрозу их энергетическую безопасность. Поскольку их интересы совпали с интересами США, Вашингтон поддерживал их противодействие «Северному потоку – 2» как прямо, с помощью санкций, так и косвенно, на уровне политических заявлений и дипломатии.

— Есть мнение, что предложенные со стороны США дополнительные санкции против «Северного потока-2» напрямую затронут более 120 компаний из более чем 12 стран Европы, которые и так уже пострадали от непростой экономической ситуации. Они также угрожают поставить под удар около 12 млрд евро капиталовложений в энергетическую инфраструктуру Евросоюза. Что в этой ситуации могут сделать Европа и Россия?
— Включение «Закона о защите энергетической безопасности Европы» (PEESCA), который расширяет санкции, нацеленные на «Северный поток 2», в «Закон о бюджетных ассигнованиях на национальную оборону в 2021 году» (NDAA), резко ограничил, если не исключил вовсе, шансы на компромисс между США, с одной стороны, и Германии и Европейского Союза, с другой. Учитывая двухпартийную поддержку законопроекта о санкциях и тот факт, что перспективы принятия NDAA не вызывают сомнений, представляется крайне маловероятным достижение компромисса о санкциях между этими тремя сторонами. Кроме того, несмотря на ряд заявлений со стороны политиков и экспертов, практические меры в ответ на санкции PEESCA со стороны ЕС трудноосуществимы.
Существуют и другие проблемы, которые в настоящее время усиливают разногласия между США и ЕС. Например, США уже ввели пошлины в 25% на французские товары на сумму 1,1 млрд евро в качестве компенсации за налог на цифровые услуги американских интернет-гигантов. Правда, пока их введение приостановлено на срок до шести месяцев. Существует также надвигающаяся угроза пошлин США на немецкие автомобили и Airbus.
Поэтому в этом контексте лучшим вариантом для Германии и ЕС с одной стороны, и России с другой, станет подготовка смягчения последствий санкций США. На данном этапе трудно сказать, какую конкретную форму это может принять: будет ли это инструмент, аналогичный механизму поддержки торговых обменов (INSTEX, специальный торговый механизм, созданный ЕС для обхода антииранских санкций), или что-то еще.
Следует также учитывать, что сам этот защитный механизм может стать объектом санкций со стороны США, хотя вероятность этого крайне мала. Следовательно, создание такого механизма должно отражать как этот риск, так и риск, связанный с дальнейшим использованием «Северного потока – 2».
Проект будет по-прежнему рассматриваться под геополитическим углом зрения. Против него будут выступать страны, настороженно относящиеся к России. Более того, до тех пор, пока эта оппозиция будет сохраняться, она, вероятно, будет продолжать выдвигаться в повестку дня ЕС и вызывать дебаты в Европе.
Во-вторых, поскольку «Северный поток-2» по-прежнему является спорным проектом, вызывающим много возражений, ЕС и России необходимо найти хотя бы один компромисс, связанный с проектом. Может ли это быть в рамках Газовой Директивы? Кто знает, может, и да. Возможно, стороны найдут и другой вариант.

— Позицию Германии по данному вопросу уже озвучила канцлер Ангела Меркель. Выступая в Бундестаге, она заявила, что немецкие власти считают необходимым завершение строительство газопровода, а обсуждаемые в конгрессе санкции являются экстерриториальными и не соответствуют немецкому пониманию права. В экономическом плане неужели «Северный поток- 2» выгоднее последствий и «наказаний» со стороны США?
— До тех пор, пока Управление по контролю за иностранными активами (OFAC) Минфина США не опубликует полный список субъектов, против которых введены санкции NDAA, невозможно подсчитать их экономический эффект. Поэтому в настоящее время сложно оценить ущерб в сравнении с возможной доходностью проекта «Северный поток – 2» для Германии.
Тем не менее, с общей точки зрения, ясно, что экономические последствия будут более жесткими в краткосрочной перспективе. Они затронут в первую очередь немецкие организации, участвующие в проекте, главным образом компании, которые финансируют проект (Uniper и Wintershall). Но, как упоминалось выше, в случае принятия мер по смягчению санкций в краткосрочной и долгосрочной перспективе экономические издержки санкций могут быть постепенно сведены на нет.

— Есть мнение, что санкции скажутся не на проекте, а на цене для европейских потребителей. То есть ударят по европейцам. Насколько это соответствует действительности?
— Это очень своеобразное мнение. Если оно основано на предположении, что для смягчения возможных последствий санкций у «Газпрома» возникнет соблазн поднять цену газа на европейском рынке, то это не лучшая аргументация. Европейский газовый рынок становится все более конкурентным: например, импорт СПГ в ЕС в 2019 году превысил 108 млрд кубических метров. Это более 27% в общем объеме импорта и более 22% общего потребления – больше, чем когда-либо раньше.
Кроме того, расширяются возможности регазификации. Поэтому с большой вероятностью сохранится сужение разрыва между спотовыми ценами в Европе и Азии, которое началось с 2018 года и было ускорено пандемией коронавируса. Следовательно, повышение цены для покрытия возможных убытков, вызванных санкциями, может быть не самой лучшей стратегией. Она может сработать в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной участники рынка будут искать более выгодные по цене источники поставок.
Можно было бы порассуждать, что санкции в целом повлияют на цены на газ в сторону их повышения. Но ставить на это не будет выгодной стратегией.

— Также многие утверждают, что есть и экономическая подоплека. Давление и санкции со стороны США рассчитаны на увеличение поставок в Европу американского СПГ путем уничтожения потенциального конкурента. Так ли это?
— Дополнительный недорогой российский газ, поступающий в Германию через «Северный поток – 2», определенно повлияет на европейский газовый рынок. Несмотря на то, что Германия не является значительным импортером СПГ, на оптовом европейском рынке газа будут колебания, особенно в контексте конвергенции спотовых цен в Европе и Азии, а также больших объемов хранения в Европе. На самом деле, дополнительные, конкурентоспособные по цене, объемы российского газа могут снизить емкость европейского рынка для дальнейших поставок СПГ из США, по крайней мере, в краткосрочной и среднесрочной перспективе.
С другой стороны, следует отметить, что власти Соединенных Штатов не могут контролировать, куда идут объемы американского СПГ. Поэтому, на мой взгляд, санкции не направлены главным образом на «уничтожение» конкурента СПГ США на европейском рынке. В первую очередь они являются выражением и отражением политики, нацеленной на уменьшение геополитического влияния России и увеличение влияния Соединенных Штатов.

— Россия наращивает производство сжиженного газа, объемы которого в мире увеличиваются с каждым годом. В прошлом году Россия обогнала США по экспорту СПГ в Европу. На ваш взгляд, зачем России при этом тяжелая дорогостоящая политическая борьба за Nord Stream 2?
— Хотя прокладка трубопровода началась летом 2018 года, проект возник несколько лет назад. В то время не только ландшафт европейского газового рынка, но и глобальный газовый рынок выглядели иначе, чем сейчас. Кроме того, геополитический контекст также был другим: аннексия Крыма резко изменила отношения России как с ЕС, так и с США.
Соответственно, на момент начала проекта перспективы «Северного потока-2» не были долгосрочными и многоплановыми, в нем участвовали разные участники и различные противоборствующие стороны. С точки зрения России, перспективы заключались лишь в возможности напрямую соединить месторождения Ямала с крупнейшим европейским рынком, Германией, увеличить долю рынка в Европе и избавиться от украинского транзита.
Кроме того, противодействие «Северному потоку 2» и, следовательно, риски, связанные с ним, увеличивались вместе с развитием проекта. С определенного уровня финансовых инвестиций была пройдена точка невозврата для промоутеров проекта, особенно для России, и не оставалось другого выбора, кроме как продолжать эту «битву».
Нынешний европейский газ становится все более и более конкурентоспособным. И российские компании, продающие газ в Европе, будь то трубопроводный газ или СПГ, должны уделять самое пристальное внимание конкурентам.

Материал предоставлен ИРТТЭК, беседовал Михаил Вакилян