Запрос на стратегию - «Новости - Энергетики»

«Экономические подъемы начинаются тогда и только тогда, когда хозяйствующие субъекты определяют планы своего развития и начинают их реализацию», – сказал как-то будущий нобелевский лауреат английский экономист Джон Ричард Хикс. Кризис заканчивается тогда, когда большое число людей ясно понимают, что им делать дальше, и начинают это делать. Большое число людей – это страна. Страна – это государство. Государство в лице правительства, Центрального банка, государственных компаний и банков либо компаний и банков, тесно связанных с государством, – главная сила на поле отечественной экономической политики или крупнейший экономический игрок, поэтому оно должно четко понимать, что именно собирается делать. И это необходимое условие выхода из кризиса.

Нравится нам или нет, но статистика и учет, которые всему голова в экономической науке, говорят нам в отчетах языком столбиков и диаграмм, что этой осенью экономика России впервые за все годы после кризиса показала результат худший, чем мировая экономика в целом. И это хуже, чем факт. Потому что так оно и есть на самом деле.

Дмитрий Медведев написал в своей статье, что Россия стоит на развилке и что мы либо повернем в сторону институциональных реформ, о которых так мучительно долго говорим как о некоем безальтернативном выборе, но упорно его при этом не делаем, либо страна шагнет в пропасть, дна у которой нет.

Что мы имеем сегодня на этой развилке? Большие зарплаты и большие налоги, дорогие операционные расходы и дорогие короткие деньги с отсутствием перспектив роста экспортных доходов даже в пределах пяти–семи лет и угрозу импорта при любом увеличении внутреннего спроса. Кроме этого мы видим уже достаточно четко, а не размытым контуром очевидное падение темпов роста доходов населения в ближайшем будущем при росте доли потребительских кредитов в активах банков и реальной угрозе их невозврата. Этот фактор делает нашу неидеальную банковскую систему и вовсе неприглядной для иностранных инвесторов, от которых мы жаждем получить инвестиции в инфраструктурные проекты и в модернизацию производств. А инвесторы, уже разместившие в России производства и имеющие за спиной неплохую поддержку материнских компаний, не очень понимают, как вести бизнес в России. Получается, что Медведев прав и мы находимся в шаге от пике с известным концом.

Но известно и то, что кризис – едва ли не лучший шанс для нового роста.

И тут опять о главном, о простом и банальном, о том, что за последние полвека в мире ни одна волна роста не поднялась без стратегического планирования на государственном уровне. Государство – крупный рыночный игрок, стратегическое планирование которого – неотъемлемая часть экономики. Возникает вопрос, есть ли у нас план. Не «на полвека», а тот, который в короткой перспективе или непосредственно сейчас обеспечит импульс волне роста или прорыву, который сделает рынок лучше. Нам нужен план на сегодня, потому что народный автомобиль и компьютер придумали в гаражах, а не в правительственных кабинетах.

Нам нужен план, стратегический вектор которого выбирают правительство и власть, который должен снимать основные ограничения для развития сегодняшней экономики. План, где все стрелки сойдутся на инфраструктуре, которая включает в себя тепловую энергетику, электро­энергетику, транспорт и современную жилую недвижимость. С макроэкономической точки зрения эти три сферы сегодня – главный источник завышенных издержек российской экономики, вызванных тарифами естественных монополий. Инфраструктура, ее строительство, модернизация, обновление – это рынок, который во всем мире будет только расширяться. В этом сегменте множество новых технологических решений, и рынок с удовольствием съест самые новые из них, по-настоящему инновационные.

России предоставлен уникальный шанс: если мы отстроим свою огромную, исключительно разнообразную по природным условиям страну, причем прежде всего опираясь на собственные силы, мы вырастим колоссальную по мощности индустрию. Просто за счет размера страны и масштаба необходимого обновления, потому что такой индустрии не могло появиться ни в одной другой стране мира.

И дело сегодня упирается лишь в то, что, «стоя на развилке», «большое количество людей не понимают, что им делать».