Сто дней после приказа - «Новости - Энергетики»

В прошлом номере «Энергополиса» было напечатано эксклюзивное интервью нашему журналу председателя Комитета по энергетике Государственной думы РФ, доктора экономических наук, автора более десяти изобретений и свыше ста научных работ Ивана Грачева. А недавно появился еще один повод для беседы с Иваном Дмитриевичем.

– Иван Дмитриевич, минуло сто дней после вашего назначения на пост председателя Комитета по энергетике законодательного органа страны. По сложившейся традиции, эта круглая цифра требует подвести черту под тем, что уже удалось сделать за такой относительно короткий срок, и наметить планы на ближайшую перспективу.

– На первые сто дней я ставил перед собой три основные задачи. Первая – обязательно выйти на полезные поправки в законодательстве, которые касаются комитетов. Это нужно для того, чтобы от разговоров перейти к конкретным делам. Вторая – понять соотношение сил, потому что от этого расклада напрямую зависит мера «дечубайлизации» энергетики. Только тогда можно будет понять, что можно и чего нельзя провести через нынешние правительство и Думу. Третья задача – более глубоко разобраться в базовых законах о теплоэнергетике и электроэнергетике, в том, что сейчас работает, а что нет.
Конечно, самое важное сейчас – внести изменения в Закон об энергоэффективности. На самых первых слушаниях я фиксировал, что эта проблема для России чрезвычайно актуальная и дорогая. Ведь от того, насколько мы решим задачу удвоения энергоэффективности, зависит, сколько мы будем тратить на освоение шельфа. Базовый закон, который есть, 261-й ФЗ, узковат. Безусловно, этот документ – полезная вещь. И хорошо, что он появился и что кто-то по нему начинает работать и думать о будущем. Но закон очень мало касается основных энергоемких трат, то есть речь о промышленности и собственной энергетике. И в этой части, на мой взгляд, первый такой заход нужен по использованию газомоторного топлива, сжиженного газа, пропанобутановых смесей, прежде всего в транспорте, а дальше и в энергетике. Проблемы Дальнего Востока, к примеру, можно эффективно решать, на мой взгляд, исходя из того, что на Сахалине много газа. Там сейчас проведены трубы, сжиженный газ в большом количестве можно использовать. Соответственно, тогда и в законе это направление должно появиться. Первые чтения по этому поводу уже прошли. Мы стараемся подвязать все, что касается электромобилей, электроаккумуляторов. Это делается с тем, чтобы переход на «чистую» энергию в больших городах был законом признан как правильное, энергоэффективное мероприятие.
Сделан очень важный первый шаг по социалке. Важный потому, что была стадия, когда Дума под напором правительства отказывалась от принятия всяких натуральных льгот. Вы помните знаменитый закон о монетизации, который массе людей создал огромные проблемы. Сейчас некоторые вещи потихоньку возвращаются. Например, обеспечивать углем на зиму бывших работников шахт. На мой взгляд, там, где монетизация вредна людям, надо от нее отказываться. Там, где натуральные льготы работают, их и надо применять. Многие страны, кстати сказать, так и поступают.
По поводу соотношения сил. Контрольные голосования показали, что в нашем комитете мы имеем голосов примерно половину, а другая половина – за оппозицией, которая достаточно консолидированно голосует.

– Если такой расклад сил в вашем комитете, что тогда говорить обо всей Думе? Поддерживают ли вас? И вообще, насколько Дума, на ваш взгляд, политизирована?

– Расклад сил в комитете – это рабочее соотношение, которое означает, что, убеждая кого-то из профессионалов, убеждая правительственные партии, своих союзников и соратников, можно проводить профессиональные решения. То есть любые профессиональные решения в комитете проводить можно, даже если они, допустим, не согласуются с предыдущими направлениями реформ, нап ример, в части той же монетизации или «чубайлизации».

Теперь о думском раскладе. Я полагаю, что тут положение чуть хуже, но соотношение сил близкое. Считаю, что теперь не будет такого монолитного единства у «медведей», как раньше. Некоторые контрольные голосования, прежде всего по бюджету, показали, что есть члены «Единой России», которые твердо придерживаются интересов своих территорий. Соответственно, это означает, что и в Думе в целом картина рабочая, если, конечно, новое правительство не будет занимать отчаянно отрицательную, непрофессиональную позицию. Ведь в противном случае это создаст проблемы в части профессиональных оценок и суждений.
Конечно, сегодня я более детально понимаю, как работает механизм ценообразования, формирования тарифов. Мои старинные представления о том, что рыночные механизмы в России никаких справедливых цен не позволяют получить, подтвердились. Я разговаривал об этом с профессионалами, в том числе из правительства, и лишний раз убедился в своей правоте. Это означает, что существенно требует переработки базовое законодательство об электроэнергетике.

– Конечно, правительство изменится. Какое оно будет, пока не очень хорошо представляется. Но какие-то послания, или, как сейчас говорят, месседжи, поступают к вам? Вы чувствуете, каков будет политический расклад? Чего ожидать в обозримо близкое время? Вот наконец-то заговорили об офшорах, о подлинных хозяевах, о том, что чиновники завели себе компании, которые работают не на государство, а на их карман…
– У меня двоякое ощущение от этих заявлений и посланий. Констатация фактов – это абсолютно правильно. Да, основную часть денег в энергокомпаниях не вкладывают в дело и модернизацию, а выводят в офшоры. Это факт, который говорит о том, что система неправильная. Но какой был сделан основной вывод? Взять и подключить репрессивные органы, которые вычислят и найдут виновных. Часть людей, возможно, начнут сажать, а часть начнут увольнять. Этот вывод абсолютно не отражает существа дела, потому что это – созданная реформой система, это рациональная стратегия. Это абсолютно законно.
Никакой закон не запрещал тем же госслужащим в этих компаниях иметь аффилированные структуры. Не было никаких законов, которые твердо бы фиксировали, что можно делать чиновнику, направленному в Газпром или какие-то энергетические компании, а чего нельзя. Благодаря этому, кстати, огромное количество собственности и разбазаривали как в период реформ, так и после них. Непризнание этих ошибок, из-за которых создалось абсолютно неправильное отношение к собственности, – это затуманивание картины, на мой взгляд. Да, народ думает, что какой-то порядок наводится, а на самом деле эта ситуация чуть-чуть подкрасится, но те же операции будут осуществляться в тех же масштабах.
– Возможно, это будет новым переделом собственности?

– Отчасти это, конечно, используется в плане передела собственности, но в то же время, думаю, здесь есть простая управленческая констатация факта. И если так дальше пойдет, то эти системы деградируют окончательно. Износ оборудования растет, аварийность по некоторым регионам выросла в 12 раз, и это означает, что отрасль потихоньку пойдет вразнос. Настоящий управленец должен заглянуть в корень, он должен понять, что это не внешнее проявление, не потому, что эти конкретные частники или руководители от государства плохие и неправильные, а потому, что их поставили в условия, когда это единственно выгодная стратегия, что по-другому они действовать не могут.

– Видите ли вы поправки к законам или новые законы, которые помогли бы нам избавиться от последствий таких реформ?

– Как правило, я вижу принципы, по которым нужно двигаться дальше, но не всегда понимаю, что политических сил хватит на решение проблем. Например, я уверен, что на том же Дальнем Востоке, где иногда киловатт-час стоит до 20 рублей, нужно строить государственно управляемую, вертикально интегрированную компанию. Это необходимо для того, чтобы задействовать газ, федеральные целевые программы, сделать электричество и газ относительно дешевыми и этим управлять. А потом, уже в будущем, разбираться, что нужно делать с системой, как ее дальше подключать. Я уверен, что сегодняшняя система ценообразования такова, что в ней заложен механизм роста цен в геометрической прогрессии.
– То есть механизм разрушения?

– Можно жить, наверное, и в режиме роста цен, когда сырьевая часть энергетического комплекса живет и частично обеспечивает доходы граждан. Но то, что это ставит страну на грань катастрофы при следующем кризисе, – вещь для меня очевидная. Когда поток нефтедолларов обеспечивает стране профицитный бюджет, это есть иллюзия того, что жизнь налаживается. И выход из ситуации я вижу в постоянном поиске баланса сил с тем, чтобы в министерстве и комитете находить точки, где мы можем, сосредоточившись, используя профессионалов, СМИ, давление на депутатов, проводить нужные решения.

– Если вы видите, что политических сил вам может не хватить, не появляется ли идея собрать единомышленников? Возможно, это будет партия людей, которые могут проявить реальную политическую силу и волю?

– Эта была моя базовая идея при вхождении в федеральную политику. Я начинал как политик в Татарстане, там, где шла борьба за отделение от России. И как раз именно там, собрав единомышленников, прежде всего промышленников, под свои знамена, удалось решить задачу более-менее разумных договоренностей с РФ, мирного развития республики внутри страны. Соответственно, и на федеральном уровне, я полагаю, ключевое значение имеет объединение промышленников, тех, кто объективно заинтересован в наращивании производства в стране, в создании рабочих мест. Тех, кого сырьевой вариант развития страны не устраивает. В свое время я создавал партию «Развитие предпринимательства», которую, к сожалению, Кремль запретил. С тех пор мы существуем как группа, как команда в «Справедливой России». И, в принципе, я такую задачу ставлю. Я хочу попытаться объединить наиболее профессиональную часть страны. Прежде всего промышленную и творческую. Тех, кто генерирует собственность, а не делит деньги, собрать по возможности в кулак с тем, чтобы обеспечить политическое лоббирование правильного развития страны и, в частности, энергетики.